Красивая.
Когда Адиль сказал, что у него есть девочка, подходящая для меня, я и не надеялся на столь шикарный экземпляр. Всегда думал, что на подобные мероприятия привозят особей более низкого качества, но Садер заявил, что мне обязательно надо посетить этот аукцион, у него только лучшие и всегда чистые. Он выставляет исключительно девственниц и только после полного медицинского обследования. Стало интересно. Давно я никого невинности не лишал.
Моё приобретение смотрит на меня огромными, полными слёз и ужаса глазами. Приоткрытые влажные губы будоражат самые низменные желания и инстинкты. Чёртов бизнес в последнее время отнимает слишком много времени. Его не остаётся на поиски женщины, готовой меня удовлетворить. Я слишком брезглив, чтобы трахать шлюх. Спать с секретаршей низко. У меня даже Зам себе такого не позволяет. Так что завести себе такую вот куклу для удовлетворения всех потребностей и желаний – оптимальный вариант. Игрушка, с которой можно делать абсолютно всё.
Девчонка вздрагивает, поймав мою довольную ухмылку.
– Надеюсь, мне не придётся вести её к себе в этом, – окидываю взглядом полупрозрачный наряд, через который торчат соски и видны тёмные круги сжавшейся ареолы.
– Нет, что вы, – суетится ведущий. – Это наряд для презентации. Чтобы вы, так сказать, во всей красе оценили выставленный лот. Сейчас её переоденут и выведут к вам. Если желаете, можете опробовать своё приобретение здесь. У нас есть комнаты.
– И если не понравится, вернуть? – усмехаюсь, а девчонка окончательно съёживается, прячется за собственными руками и дышит чаще.
И без того бледная кожа стала похожа на простыню. Губы побелели, а слёзы высохли. Её безусловно красивые глаза наполнились паникой и возмущением. Она безмолвно кричит и пытается сопротивляться, но тело её подводит. Нога подворачивается. Ловлю девчонку уже у самого пола.
– Ненавижу… – выдыхает, закрывая глаза.
Ведущий испуганно смотрит на меня. Думает, я верну её за дерзость? О, нет. У меня уже есть планы на этот рот. Я объясню малышке, что он предназначен для моего члена и стонов подо мной, а всё вот это вот «ненавижу» со мной не работает.
Кладу её на кровать в одной из комнат, расположенных за сценой. Платье сползло с груди и оголило тёмный сосок. Не удержавшись, провожу по нему пальцем. Девчонка вздрагивает, открывает глаза, тяжело сглатывает, а я продолжаю играться с её соском подушечкой пальца. Моргнув, пытается закрыться от меня. Получает по пальцам. Замирает, вдыхая и выдыхая через раз. Облизывает губы.
– Не надо, – просит, глядя в глаза.
– В какой позе вы хотите меня сегодня, – поправляю её.
– Что? – сжимает свои белые зубки.
Стягиваю тонкую ткань платья со второй груди, сжимаю на ней сосок. Зрачки в голубых глазах расширяются.
– Пожалуй, ты права. На «вы» – это перебор, – очерчиваю по кругу ареолу, сжимаю сильнее сосок, перекатываю его между пальцев, надеясь, что мой член не порвёт сейчас штаны. Это не то место, где бы я позволил себе трахаться.
– Дома можешь называть меня на «ты» и даже по имени. Руслан, – решаю, что пора бы познакомиться. – Как зовут тебя? – наклоняюсь и полностью накрываю ладонью упругую грудь.
Маленькая, аккуратная, трепещущая в моей руке… Чёрт! Надо валить отсюда. Я слишком голоден, чтобы продолжать эту игру.
– Если каждый свой вопрос я буду повторять дважды, начну тебя наказывать.
– Люси! – едва не выкрикивает она. – Меня зовут Люси, – повторяет тише.
– Уже лучше, – под её шокированным взглядом поправляю стояк, положив ладонь на ширинку. – Я вернусь за тобой через десять минут. Очень рекомендую не делать глупости. Просто переоденься.
Улаживаю некоторые бумажные формальности непосредственно с Адилем.
– Паспорт есть её?
– Держи, – протягивает мне документы в смешном розовом чехле с котятами.
Разворачиваю документы. Людмила Янковская, восемнадцать лет. Листаю дальше, до штампа регистрации.
– Неместная?
– Нет. Наши парни подобрали потеряшку в двух тысячах километрах отсюда. При ней был только паспорт и немного денег. Такое ощущение, что она либо бежала от кого-то, либо к кому-то. Пока аукцион шёл, мне немного инфы скинули. Её некому искать. Фамилия выдуманная в интернате, где она провела последние четыре года. А больше ничего о ней нет. Будто стёрли. Так что смотри, если на этом фоне ты откажешься, я пойму.
– Стёрли, говоришь? Пусть так и останется. Не ищи больше ничего. Я подписал бумаги, Ад. Теперь эта девочка – моя забота.
– Понравилась? – улыбается Садер.
– Ты сдержал слово. Продал мне лучшее. Спасибо, – прячу паспорт в задний карман брюк.
Бьём по рукам. Я возвращаюсь в комнату, где меня ждёт моя белобрысая, явно упрямая игрушка. На ней простенькие голубые джинсы, вязаный свитер и дутая куртка. Подобравшись, смотрит на меня маленьким, перепуганным, но гордым зверьком.
– Поехали, – киваю ей на выход.
Дёрнув выше подбородок, первая выходит в коридор, думая, что я не вижу, как её трясет. Пару раз спотыкается, с опаской косится на парней с автоматами, на мужчин, допивающих шампанское в аукционном зале. Её жрут взглядами, но большинство из них мне не соперники. Среди конкурентов был лишь один, но и он быстро сдался, поняв, что я намерен хорошо вложиться и выиграть для себя эту снежную девочку.
Сажаю её на заднее сиденье своей тачки. Обхожу машину. Устраиваюсь с другой стороны. Водитель заводит двигатель. Греет и, шурша шинами, трогается с места.
Люси всю дорогу смотрит в окно на огни ночного города, на срывающийся с веток и фонарных столбов снег. И даже когда мы выезжаем за город, погружаясь в полную темноту, она не поворачивает ко мне голову, продолжая пялиться в стекло. Я кожей чувствую её страх, вижу, как на тонкой шее нервно пульсирует венка. Слышу, как тяжело она дышит и как гоняет туда-сюда собачку замка на этой ужасной куртке.
Водитель сворачивает между высоких стволов деревьев к особняку с заснеженными крышами и тёплым, жёлтым светом из окон.
Мы дома.
Ворота открываются с пульта. Нас подвозят прямо ко входу, чтобы не идти по скользкой дорожке, выложенной из натурального камня.
– Идём, – говорю ей и выхожу из машины.
Она сидит.
Втянув ноздрями морозный загородный воздух, обхожу тачку, открываю дверь и выдергиваю её за куртку из салона.
– Если ты думаешь, что я буду с тобой нянчиться, девочка, ты очень сильно ошибаешься!
Беру её за тёплую ладонь и веду за собой в дом. Через просторный холл с камином сразу на третий этаж. Я ещё не придумал, где она будет жить. Я даже не думал, что вернусь сегодня домой не один. Все это буду решать завтра. Сейчас мне нужна первая попавшаяся спальня, подальше от посторонних ушей. Надо объяснить снежной девочке, что я не шутил и сказки не будет.
Заталкиваю её в первую же дверь на этаже. Одна из комнат, где никто никогда не жил. Скидываю с себя пальто на стул, затянутый в целлофан от пыли. Расстёгиваю ремень на брюках, ширинку.
– На колени.
Она отрицательно качает головой.
Скрипнув зубами, дёргаю с неё куртку за рукава. Пискнув, девчонка не успевает её удержать, и та падает на пол. Отшвыриваю вещь ногой, чтобы не мешалась. Давлю на плечо. Упрямство в её голубых глазах сменяется уже знакомой мне паникой.
– У тебя сейчас нет права выбора, Люси. Я тебя купил. Ты – моя собственность. И я делаю с тобой то, что хочу. На колени.
– Ну, пожалуйста, – шепчут её чёртовы губы, на которые я сегодня повёлся. Они шикарны, но на вкус я попробую их немного позже. Сейчас будет воспитательный момент.
– Я не умею.
– Чего?
– Того, что вы… ты просишь. Я не умею.
– Зато спорить со мной у тебя отлично получается.
Давлю на плечо малышки сильнее, и ей приходится подчиниться. Освобождаю член из белья и штанов. Люси поднимает на меня умоляющий взгляд, и это пиздец как заводит! Схватив её за затылок одной рукой, пальцами второй давлю на подбородок, вынуждая открыть рот шире. Быстро перехватываю стояк ладонью и толкаюсь между губ, чувствуя сопротивление языка. Она начинает давиться.
– Дыши носом и прекрати сопротивляться, – продолжаю давить бёдрами, проталкивая член глубже в этот упрямый, горячий рот.